Ведущая “Серебряного дождя” поговорила с Оленой ИСЛАМКИНОЙ о теле, “обнаженных” съемках для мужских журналов, принятии себя, голосе и о том, разрешают ли звездам эфира подпевать на концертах.
В 2016-м даже у мухи, посидевшей на Хилари Клинтон, есть твиттер. Что уж говорить о популярных радиоведущих, которые показывают в аккаунтах, как проходят эфиры, фотографируются с гостями и нет-нет, да и да-да, рекламируют концентраты молодости и эликсиры здоровья. Мари Армас, девушка-загадка, согревающий голос “Серебряного дождя” – исключение. Не раскрывает с обложек журналов секретов похудения, не мелькает в соцсетях, инстаграм – и тот завела пару месяцев назад. 2016-й на дворе! Наверное, это затем, чтобы у каждого, кто едет в пробке и слушает “Сердождь”, была своя Мари. Моя похожа на Кристину Хэндрикс. Да, я знаю, как выглядит настоящая Мари Армас, но ничего с собой поделать не могу.
ПРО ТЕЛО
CILANTRO: Когда я готовилась к интервью и гуглила твое имя, обнаружила, что визуально тебя как будто не существует. У тебя нет инстаграма (не было на момент интервью, теперь Мари Армас делится фоточками!). Всех девушек-радиоведущих раздели для мужских журналов, а единственная твоя полуобнаженная фотография – это та наша съемка для Elle.
МАРИ АРМАС: Если честно, идея сняться для Maxim у меня была, я очень легко к этому всему отношусь. Мало того, к нам одно время Маленков (главред Maxim) приходил на эфиры, предлагал. Я тогда подумала: сейчас немного похудею, буду совсем красивой и снимусь. Это как в 20 лет я ходила на какой-то антицеллюлитный массаж. Господи, неужели у меня в 20 лет был целлюлит? Сейчас он есть, и меня совершенно не парит, если честно.
В общем, я совершенно не против, а не происходит этого скорее потому, что я не озабочена своим продвижением. И тебе кажется, что фэйсбук я тоже не использую в этих целях?
Тоже не особо.
Я заточена на то, что мне действительно интересно. Что я выкладываю в фэйсбук? То, что очень нравится, и то, что я ценю. У меня, например, давно прошел период, когда хотелось сфотографироваться с кем-то из гостей. Только если в эфире кто-то, кого я очень уважаю. Я помню, к нам на станцию пришел Ник Кейв, это был один из первых его приездов в Россию. Я в тот день не работала, но не могла же не прийти, когда там Ник Кейв! Мне прямо очень хотелось фото с ним. Но не получилось. До сих пор почему-то жалею.
[ux_gallery name=”on”]10383,10380[/ux_gallery]
В 20 лет ты переживала из-за целлюлита. Ты помнишь себя подростком? Какие у тебя были волнения по поводу внешности, тела?
У меня потрясающая мама. Она меня всегда поддерживала. Я сильно переживала, что у меня большая попа, особенно в конце школы. Мама никогда так не считала и говорила, что я очень красивая девочка. Огромное ей за это спасибо. Она говорила: «Зато у тебя отличная тонкая талия, вырастешь – будешь нравиться мальчикам!» Меня это невероятно поддерживало. Плюс, надо сказать, что я никогда не была обделена вниманием. Мне вправду очень повезло, я сейчас оглядываюсь и понимаю, что не у всех такие мамы. Конечно, лет в 17 мне казалось, что очень клёво быть высокой и худой девочкой, с длинными ногами и без груди. А я была совершенно другая – с попой и талией. Я так расстроилась, когда у меня грудь больше “единички” выросла. Спросила у мамы, какая у неё была в 20 лет. «У меня? Четвертого размера». И я подумала, что есть жизнь после смерти. Сейчас я нисколько не переживаю из-за своей груди, даже если кто-то считает, что она маленькая. Один раз мне это даже под фотографией написали.
Серьёзно?
Да. Я считаю, это просто хамство, мне бы не пришло в голову оценивать и кому-то писать. Но, с другой стороны, я не переживаю и не рефлексирую по этому поводу, мне всё равно. Сейчас я совершенно довольна тем, что есть.
Это одна из тем, которую я бы хотела с тобой обсудить. Про стандарты внешности и принятие себя. Огромное количество девушек с прекрасными телами отказываются от еды и истязают себя в спортзале и преподносят такой подход к телу как ЗОЖ. А мне хочется донести, что ЗОЖ – это никак не про похудение, попу в форме ореха и плоский живот.
Ты знаешь, я делю на две части восприятие себя. Эти механизмы сложны, но, например, когда ты любим мамой и папой, то это дает некую опору и восприятие, что я такая есть и я вправду хороша. Очень сложно восстановить эту опору. Для меня ЗОЖ – это одно, а восприятие себя – другое. Можно быть здоровой и вести ЗОЖ, но себя не любить, не дотягивать до какого-то стандарта.
Мне кажется, сейчас то, что выдаётся за ЗОЖ, это как раз попытка не принять себя, а переделать. Есть, например, ЗОЖ-ная икона Полина Киценко, про которую пишут, что она такая организованная, так много занимается спортом. Но у меня ощущение, что это просто неумение принять, что ты в чем-то можешь быть несовершенен.
Полина Киценко была у нас три раза в эфире и рассказывала про свою систему. Я не знаю её близко, исключительно по эфиру, но она производит впечатление человека колоссальной воли, собранности, очень крутой организованности. Я, скорее, это уважаю, клёвое умение. Не знаю, работает ли оно, в конечном итоге, на восприятие себя. Я бы не сказала, что тут насильный ЗОЖ. Она сама договаривается с собой. Что-то в этом есть.
Я рассуждаю просто: в чем конечная цель твоего самоистязания? Если создать фитнес-империю, как у Полины Киценко, то это бизнес-подход – через себя и своё тело. Это одно. Если цель – доказать, что я могу скинуть 40 кг для себя, получается, ты сам с собой договорился. Если я блондинка с накрашенными ногтями и считаю, что будь у меня 90-60-90, мой мужчина никогда от меня не уйдет, то это странный подход, невроз в стиле «если я стану самой-самой, то ты меня полюбишь».
МАРИ АРМАС ПРО РАДИО
Ты на “Серебряном Дожде” уже почти 12 лет, верно? Как ты не выгорела профессионально, работая так долго в одном месте?
Да, мы на днях пытались вспомнить: то ли с 2005-ого, то ли с 2004-ого.
Недавно думала об этом. Мне кажется, дело в том, что я не работала все время в одной программе, в одном сегменте, и у меня постоянно было какое-то развитие.
Я начинала как диджей по субботам и воскресеньям, потом перешла на вечерние эфиры в будние дни. Затем стала соведущей по вечерам, после – опять откат в линейный эфир, а дальше начались программы. Поскольку они разные и ведущие там очень разные, то с каждым складывается своя история, И за то время, пока работаю, я получила второе образование – в области психологии. Возможно, это в чем-то изменило меня в эфире, я стала смотреть на многое с другой стороны.
Ты перед эфиром волнуешься?
Очень редко, чаще всего я как рыба в воде. Могу поволноваться, если приходит кто-то клёвый-клёвый, Познер, допустим. И ты понимаешь, что это человек, который съел всё, что можно съесть в интервью. Ну и когда предполагаешь, что персона может повести себя особенно непредсказуемо.
Было такое?
Да, Марк Алмонд. Мы вообще с ним не поговорили перед эфиром, он не слышал себя в наушниках, сказал, что не может так петь, переводчик что-то неправильно донес, и в итоге ситуацию не очень хорошо разрулили. Он бросил микрофон и ушел. Обидно, всё-таки легенда музыки, было бы любопытно с ним поговорить.
Марк Алмонд, в общем, непростой персонаж, и мы тогда в эфире решили поговорить о том, что делать, когда у человека рядом с вами истерика.
Я заметила, что во мне небольшая деформация случилась после опыта с психологией – очень быстро начинаю испытывать к герою эмпатию, и он для меня как будто становится более понятен. Но в данном случае он же не на сеанс психотерапии приходит, а как равный собеседник. Здесь не может произойти слияния с героем, я же ведущая.
[ux_gallery name=”off”]10385,10386[/ux_gallery]
ПРО ОТДЫХ
Какая у тебя система отдыха от работы?
Хорошо разгружают путешествия, именно выезд из Москвы. За субботу и воскресенье я могу очень сильно выйти из состояния работы, возвращаюсь абсолютно свежей. Но и выезжать не обязательно, желательно немного забыть про работу, чтобы в выходные было вообще другое пространство. Мне немного сложно с этим, потому что люди, с которыми я общаюсь на работе, это те, с кем я дружу и в жизни.
Какой у тебя спорт сейчас в жизни присутствует?
Хожу на хатха-йогу. Но два года занималась кундалини. Мне нравилась вся эта история с диафрагмой – такая практика помогает больше говорить. Вообще кундалини – потрясающая вещь, я уставала иногда больше, чем от хатхи. Для меня было удивительно: как можно подышать и реально устать.
Еще плаваю. У меня не очень хорошая спина. Не могу сказать, кстати, что люблю плавание. Оно влияет на позвоночник, я чувствую, что он укрепляется, поэтому я к нему отношусь как к необходимости. Йогу я выбираю с бОльшим удовольствием. Но организм привык к плаванию и уже требует этого, ты втягиваешься в процесс. Я ходила на танцы, чувствовала, что это подсаживает позвоночник. Но они многое дают в плане восприятия своего тела: ты ощущаешь его, реагируешь по-другому на происходящее.
МАРИ АРМАС ПРО ГОЛОС
Твой главный инструмент – это голос. Как ты его держишь “в форме”? Есть какие-то лайфхаки?
Мне кажется, мой главный инструмент еще и мозг. Я только сейчас стала чуть бережнее относиться к голосу, и это связано с тем, что года 3 назад впервые за всю жизнь заболела так, что он у меня пропал на достаточно долгое время. Я испугалась. Если чувствую, что пошла инфекция и голос начинает просаживаться, использую простую морскую соль – мне хорошо помогает. Я стараюсь не очень много говорить на морозе – после мероприятий на холоде серьёзно убивается голос. Третий общий совет – избегать кондиционеров, это большое зло.
А на концертах подпеваешь?
Да! В этом плане у меня нет каких-то ограничений, я не так часто голос срываю. Мне кажется, здесь есть разница. Концерт – это удовольствие, а от кондиционера ты ничего не получаешь. Поэтому там стоит себя поберечь, а тут получить удовольствие, чёрт подери!
Я сколько ни слушала тебя в эфире, у тебя всегда такой голос, будто ты в очень хорошем настроении. Но ведь так не бывает. Как ты настраиваешься на эфир?
Радио – это какая-то магия. Прихожу, и мне хорошо становится через 20 минут. Конечно, я задумывалась, почему так происходит, с точки зрения той же психологии. Похоже, эфир удовлетворяет какие-то мои потребности. Мы начинаем вести программу, и я сразу втягиваюсь в тему, мне становится интересно. Плюс, я считаю, что необязательно разграничивать какие-то переживания и эфир, во время линейного можно подобрать уместную тему и поделиться. Мало того, мы так и стараемся, разбираем темы, по которым есть что сказать.
Как часто в Мари Армас влюбляются по голосу?
Про «влюбляются» не знаю, но хорошего отношения много.
Ну а что, тебе не шлют цветы и не говорят «будь моей навеки»?
Крайне редко, серьезно. Это какая-то странная иллюзия. Я думаю, кто же может тебе сразу сказать «будь моей навеки»? Только, очевидно, не совсем адекватный человек.
Безусловно. Адекватные, они прежде всего познакомятся.
Есть ряд слушателей у меня, с которыми мы давно уже общаемся. Это очень адекватное общение, не про личное. Ну в общем, редко мне шлют цветы, это правда.
